Повествование пойдёт о моём давнем друге, горняцком сослуживце, признанном цеховом партийном коммунистическом лидере, былом многолетнем партгрупорге Аглоцеха Магнитогорского металлургического комбината Николае Егоровиче Шумкине.

1 января 2014 года ему исполнилось 80 лет. Родом он из нашего, теперь уже давно ушедшего в небытиё барачного «Пятого участка», славного града металлургов - довоенной Магнитки. Мало сегодня найдётся здравствующих, кто мог бы припомнить тот крохотный посёлок прозванный «Шанхаем», что во времена закладки комбината, незаметно приютился под грозной дамбой магнитогорских обогатителей на нынешних задворках Метизного завода. Поселение то давно снесено, плотина же до сего дня опасным мечом домокловым висит над левобережьем города. И возник у плотины посёлок тот когда-то стихийно при изначальном расселении первостроителей обогатительного комплекса ММК.

    Моё знакомство с Николаем состоялось ещё в пятидесятых(!) прошедшего столетия. Предлагаю лишь две зарисовки с него.

Зарисовка первая. Конец 80-х. Город, уже именитый, Магнитогорск, встречает высокого гостя. Посетил нас в те дни, участвовавший в начале 30-х, в свои юные годы в закладке будущего металлургического гиганта в составе интернациональных бригад (в основном, с лопатами и кирками), выдающийся деятель международного коммунистического движения, Генеральный секретарь ЦК Социалистической Единой партии Германии, руководитель Германской Демократической республики Эрих Хонеккер. Высокого гостя сопровождали: Председатель Совета министров РСФСР Виталий Воротников, первые лица и знатные люди области и города. В прекрасном, только что отстроенном, Дворце культуры металлургов имени Серго Орджоникидзе идёт по этому случаю городское торжественное собрание. С приветствием высокому гостю на трибуну поднимается … слесарь(!) Агломерационного цеха ММК, он же секретарь цехового партбюро, Николай Егорович Шумкин. Этот, большинству из присутствующих не известный оратор, по случаю встречи именитого гостя, без листка бумаги, без всяких заготовок, вдруг произносит блестящую получасовую речь. И речь эта по эмоциональному накалу, содержанию своему прозвучала действительно на международном уровне.

Крепко запомнилось, как в том выступлении Николай позволил себе в речи своей дерзкий пассаж, который забыть я не могу все эти годы. И пассаж тот прозвучал, на мою память, так: «Случилось так, что одна из самых, казалось бы, цивилизованных наций Европы ринулась грабить другие народы мира, не стесняясь самых изуверских форм своего грабежа. В жестоких боях мы, Советские люди, в той Великой Отечественной войне отстояли свою страну. Мы, Советские люди, принесли освобождение народам Европы. Народу Германии же освобождение от коричневой чумы принесли мы, Советские люди, прежде всего!». Слова эти, внезапно сказанные в таком присутствии, в первую минуту привели зал в замешательство. Затем грянули аплодисменты, в том числе, от высокой немецкой делегации. Зал бушевал!

   Признаюсь, даже я, многие годы близко знавший Николая, был поражён тем выступлением, широтой выкладок его и рассуждений. Опытные подтвердят, каким отступлением явилось это для того времени, как неожиданно и захватывающе сверкнуло и поразило всех. Выступление Шумкина, определило всю дальнейшую атмосферу того памятного торжества. Магнитогорцам сидящим в зале, было не стыдно перед высокими немецкими гостями за своего такого вот «дерзкого докладчика», рабочего, земляка. Таким вот он, Коля наш, вдруг тогда раскрылся. Следом по залу, было, пошёл шепоток, мол, «подставной». Нет, друзья, не подставной! Это наш, комбинатский! Он действительно рабочий! Вот таких мы, металлурги-коммунисты комбината, избираем в вожаки свои - клокотало в груди каждого из нас. В перерыве я, не удержавшись, подошёл к Николаю и спросил его: Коля, кто тебя так «натаскал»? Ведь ты сегодня сорвал такой шквал аплодисментов, в том числе, от столь именитого присутствия! «Никто меня не натаскивал, и меня не надо натаскивать - ответил Николай Егорович. Просто я живу, как и каждый обыкновенный советский человек, жизнью своего народа, жизнью своего родного рабоче-крестьянского социалистического государства. Государства, где нет эксплуатации человека человеком, государства, где нет межнациональной вражды, нет организованной преступности, полностью отсутствует безработица, где земля, недра и средства производства принадлежат государству, где человек человеку друг, товарищ и брат. (Сегодня остаётся об этом только мечтать. Примеч. автора). Ничего в моём выступлении особого нет. По-моему, так рассуждать и выступить бы мог каждый».

    Не забыт и курьезный эпизод с того торжества. Он, правда, к делу не относится. В ответ, на необыкновенно тёплый приём магнитогорцев Хонеккер в своём выступлении поведал залу приятную весть. Он сообщил присутствующим о принятом правительством ГДР решении принести в дар Магнитогорску, как городу не только металлургическому но и музыкальному, тем более имеющему свою консерваторию, большой орган. Немецкий переводчик, при переводе выступления Хонеккера в слове орган ошибся в ударении, чем вызвал бурю смеха в зале и смущение немецких гостей. Но гости вскоре разобрались и присоединились к всеобщему хохоту. В конце концов, зал успокоился и Хонеккер продолжил свою речь. К горечи нашей, недолго оставалось жить тогда тому, единственному в истории Германии немецкому миролюбивому рабоче-крестьянскому государству - ГДР. Усилиями горбачёвской клики вскоре исчезло и государство ГДР и былой союзный нам лагерь социалистический. Ныне страны того самого, прежде дружественного и союзного нам лагеря вошли в антироссийский военный блок НАТО. Теперь страны эти кишат американскими военными базами нацеленными на Россию, т.е., дорогие соотечественники, на нас с вами. Коммуниста Хонеккера вскоре Ельцин судилищу недобитых нацистов сдал. Весь мир, тогда замер в ожидании: «сдаст-не сдаст» в экстрадицию. Конечно, сдал! Естественно, «недобитки» тут же «закрыли» Хонеккера. Словом, печальная история. Что ещё можно было ожидать от оборотня, расстрельщика Советской власти. И где ж теперь «наш» тот «большой орган», изготовленный тогда-то в ГДР для Магнитки? Может быть, стоит магнитогорской мэрии вспомнить об этом и напомнить правопреемнице ГДР, т.е. ФРГ. Тем более, Хонеккер дарил этот орган от имени государства. Кстати, ныне «деловые круги», немецкие, постоянно держат интерес в ММК. Однако отвлёкся. Вернёмся к Шумкину.

Ещё фрагмент к характеристике Николая Егоровича. Начало 90-х. Старт пресловутой предательской горбачевской «перестройки». «Сверху»(!), как снег на голову, поступает по комбинату команда: «По всем подразделениям ММК, на местах, аннулировать все атрибуты социалистического производственного бытия. Из Парткома ММК в Аглоцех прибывает специальная комиссия с проверкой исполнения директивы. Что странно, контроль исполнения этой кощунственной антикоммунистической директивы проводят не иные, как первые коммунисты комбината. Анекдот! Дело давнее. Не стоят «товарищи» эти того, чтобы называть имена, их, проверяющих, хотя они сегодня живы, здоровы и «довольно упитанны». Ясно, что к тому моменту в Партком уже успели «настучать»: исполнение этих антисоветских «команд» саботирует Аглоцех, в частности, секретарь цехового партбюро Шумкин и начальник цеха Некеров. После «раскалённого» разговора незадачливых визитёров с Шумкиным высокая парткомовская делегация с недвусмысленными угрозами удалилась восвояси. Кстати, если бы не присутствие на том скандале Шумкина и Некерова, то, собравшиеся на шум агломератчики, выгнали бы «миссию» сию взашей. Цех всё отстоял. Отстоял он и свои переходящие Знамёна и Доски Почёта, и призы, и вымпелы, и грамоты, и Стенды итогов социалистического соревнования и т.д. Всё функционирует и сегодня. Всё на своём месте. Желающие могут убедиться. Приглашаем в Аглоцех! К сожалению, не везде поступили так. Нашлись на комбинате «подразделения» где в стараниях выслужиться растеряли даже переходящие Знамёна Совета Министров СССР, в своё время вручённые достойным коллективам навечно за выдающиеся достижения в перекрытии проектных мощностей. В том, что затейники предательства социализма в то время окопались в Кремле, никто не сомневался. К беде нашей, главенствовала всегда над нами закостенелая привычка: на всё, исходящее «сверху», отвечать только «Слушаемс!» и «Одобряемс!». Вот и «доодобряемсились», «дослушаемсились». Оглядитесь, к чему сегодня пришла страна. Сейчас, трудно поверить в это, тогда была «сверху» даже и директива – «партбилеты сдавать!» Вот до какого лицемерия в 90-х дело доходило!

Шумкин в своей партийной деятельности всегда имел мощное «подспорье» в лице популярного цехового профлидера Дмитрия Лобова. Это был надёжный сложившийся «тандем». Идейно-нравственная обстановка в коллективе агломератчиков всегда была на высоте. И, конечно, в этом заслуга, прежде всего, цеховых общественных лидеров. А цех этот, Агломерационный, «Горячий»! Истинные металлурги знают, что за этими определениями скрывается. Он навсегда и останется воистину Горячим. Аглоцех - одно из сложнейших и ключевых подразделений комбината. За каждой его агломашиной дыхание доменной печи. Миллионное месячное производство агломерата здесь уже не новость, оно состоялось! Лично для меня, простите, перефразирую классика: «Агломератчик», как и «Металлург» - звучит гордо! Цеховой коммунистический лидер Николай Шумкин всегда немногословен, хладнокровен, очень даже схож по своей натуре(да простит меня герой моего повествования) с популярным персонажем кино Штирлицем. Он всегда мог в нужную минуту, «притормозить» чрезмерно разбушевавшегося шефа. А «шефы» в бытность его «секретарьствования» менялись и, как правило, уходили на повышение. Мы прекрасно помним, что в те времена любое повышение в должности без согласования с КПСС быть не могло (Статья №6 Конституции СССР). Т.е. он также «пестовал» кадры будущих руководителей производства и дальнейшую их успешную работу. И когда, после памятных российских событий, вновь явленным российским «императором» на производственных площадках деятельность компартии была запрещена, когда вся необходимая общественная работа перевалилась на профсоюз (было покушение того «императора» и на профсоюзы), весь тысячный коллектив агломератчиков, все сто коммунистов цеха единодушно указали на Шумкина – лидером, теперь уже профсоюзным, быть ему! Такой популярности «слесаря» этого тогда позавидовали многие. И народ указал на него только потому, что «большевизма», укоренившегося в советские годы в советских людях, никогда не изжить ни какими усилиями новоявленной перестроечной «контры». Нелишне сегодня и вспомнить, учительское и воспитательское сообщество школ и детских учреждений города нашего в те времена многие годы завидовало школе № 8 и детсаду № 12, над которыми шефствовал Аглоцех, читай, Шумкин.

И сегодня многие, зная, что Николай пользуется необыкновенно высоким авторитетом и в цехе и «выше», попадая в тяжёлую жизненную ситуацию, обращаются за помощью именно к нему. И люди адресом не ошибаются, хотя и знают, что полномочий у Шумкина немного. Обращаются люди к нему и до сего дня, когда 80-летний ветеран, полномочия свои, казалось бы, уже давно сдал. Николай Егорович никогда не считал свой партийный пост трамплином для карьерного повышения. Из слесарей в партийные секретари пришёл, через три десятка лет в слесари и вернулся. Просто он самоотверженно нёс, и несёт до сего дня, крест свой, который дала ему судьба. И крест этот жить для людей. Иначе жить он не может и партийный билет свой бережёт.

        Георгий Якименко Ветеран ММК г. Магнитогорск. 3.02.2014 г.